Прощаю за все - Страница 27

Джейн быстро нырнула в лифт и дрожащими пальцами нажала кнопку их этажа. Откуда в Филиппе Эшли эта холодность? Как он может быть таким безжалостным, когда речь заходит об их будущем? И сегодняшний провал на аукционе не добавлял Джейн хорошего настроения, хотя она наверняка знала, что ничего не могла сделать в создавшейся ситуации. Ведь как только предложенная цена превысила ее возможности, от сделки пришлось отказаться… Хотя, если этот портрет действительно принадлежит кисти Гольбейна, его стоимость трудно определить, он просто бесценный…

Будь она сегодня утром не такой заторможенной и вялой, да не думай постоянно об их с Филиппом отношениях, к тому же, чего греха таить, если бы у нее не было похмелья после вчерашнего, возможно, ей удалось бы проявить большую проницательность на торгах. Интуиция должна была подсказать ей, что надо было рискнуть всем, вложить собственные деньги, поднять цену и заключить сделку.

Увы, сейчас уже ничего не изменишь — портрет уплыл в неизвестном направлении, нельзя также и изменить пренебрежительного отношения к ней Филиппа и его недоверия. Вряд ли при таком раскладе их брак долго продлится. И поправить уже ничего нельзя. Острая боль пронзила сердце Джейн.

Грустные мысли привели Джейн в смятение, и она автоматически вышла из лифта вслед за пожилой парой не на своем этаже. Когда же в конце концов Джейн добралась до двери своего номера, то обнаружила, что у нее нет ключа. Почему-то отсутствие ключа явилось последней каплей, переполнившей чашу ее горестей. Джейн потребовалось призвать на помощь остатки самообладания, чтобы не рухнуть на застеленный пушистым ковром пол коридора гостиницы и не разрыдаться, как ребенок.

— Думаю, будет лучше, если мы расстанемся, — холодно и вежливо удалось сказать Джейн, когда они возвращались из Руана.

Они уже почти доехали до замка. Большую часть путешествия в машине царило молчание.

— У нас медовый месяц, — зачем-то счел нужным напомнить Филипп. Его голос звучал насмешливо, но по его глазам, скрытым за темными очками, судить о его истинных чувствах было невозможно. — Никто не расстается во время медового месяца, — ответственно заявил он.

— Тебя волнует, что люди подумают о нас? — язвительно проговорила Джейн. — Можешь сказать всем, кто заинтересуется, что мы, как цивилизованные люди, пришли к соглашению не соблюдать формальностей неудавшегося брака, — резко бросила она ему. И прибавила уже совсем по-детски: — А мне плевать.

Вновь наступило долгое молчание. Джейн, боясь расплакаться, затаила дыхание.

— Если ты винишь себя за потерю Гольбейна, то можешь успокоиться, — наконец холодно заметил Филипп, бросив на жену короткий взгляд.

— О чем ты говоришь, Фил? — Джейн резко повернула голову.

— Женщина, купившая портрет, — тоже мой агент.

От изумления у Джейн отвисла челюсть. Раньше, когда она встречалась с этим выражением — «отвисла челюсть» — в книгах, всегда смеялась над ним. Теперь это случилось и с ней самой. Поспешно закрыв рот, она в замешательстве уставилась на мужа, чувствуя, как в ней нарастает гнев. Он снова надсмехается над ней, решила Джейн, чувствуя, как краска заливает щеки. Ярость уже клокотала в ней.

— Портрет наш, — спокойно повторил Эшли. — Мы просто приобрели его более сложным путем, чем обычно.

— Но почему?

— Я говорил тебе, что на аукционе будет много крупных дельцов, связанных с рынком продажи предметов искусства. Поэтому я боялся, что кто-то из них уже знает, что я связан с тобой. Если бы появились подозрения в том, что ты непременно хочешь заполучить этот портрет, возникла бы паника, и цена картины резко подскочила бы. Риск многократно увеличился после встречи в ресторане со вчерашней парочкой. Поэтому я ограничил тебя в средствах, а та женщина стала чем-то вроде отвлекающего маневра, чтобы сбить всех со следа.

— Отвлекающего маневра… — От ярости Джейн едва могла говорить. — И ты не сказал мне об этом?

— Тебе незачем было это знать, — коротко отрезал Эшли.

— Я твоя жена и компаньон, и мне незачем было знать о твоих планах?! — отчеканила Джейн. — Ты хочешь сказать, что не слишком высоко меня ставишь, чтобы посвящать в твои замыслы по покупке картины, в которой заинтересована и я? — Обжигая мужа взглядом зеленых глаз, она стиснула кулаки. — Возможно, ты не доверил мне своей уловки, потому что боялся, что на меня нельзя положиться? Неужели ты думал, что я способна на месть или что-нибудь подобное? И намеренно провалю важную сделку?

— Мысли об этом действительно приходили мне в голову, — бесстрастно заявил Эшли. — И еще мне показалось, что ты не в лучшей форме. В последнее время ты была в таком нервном напряжении…

— А кто в этом виноват? — взвилась Джейн.

— И потом, этим утром тебя мучило похмелье… — добавил Филипп.

— Ты поразительный человек, Филипп. — Джейн откинулась на спинку кресла. — Ты, очевидно, и впрямь веришь, что твое маленькое… признание насчет покупки картины успокоит меня и предотвратит наш разрыв. Тебе действительно нужна безмозглая кукла, а не жена! Теперь я это понимаю… В дурацкой самонадеянности тебе нет равных!

— Прошу прощения. — Произнесено это было отнюдь не извиняющимся тоном. — Я, несомненно, должен был доверить тебе этот небольшой план, особенно предвидя твою горячую реакцию. Мне следовало верить в твою преданность.

— Хотя бы так! — процедила Джейн. — Не говоря уж о том, что ты не должен был издеваться надо мной за провал на аукционе.

— Да, непростительно, — опять сухо согласился с женой Эшли. — Ладно, признаюсь, что мною играли инстинкты. Сбежав от меня, ты нанесла ощутимый удар по моему самолюбию и стремлению построить с тобой семью. Дело все в том, что в моем первом браке мало что строилось на взаимном доверии. А обычно в жизни, семье и работе полагаются на людей, которым верят. Возможно, мне трудно перестроить свое сознание, поскольку есть риск, что мой второй брак окажется такой же ошибкой, как и первый.